Кристиан Бейл: «Перед смертью я буду вспоминать не роли, а улыбку жены и смех дочки»
Фильмом «Темный рыцарь: Возрождение легенды» 38-летний актер прощается с ролью Бэтмена.
Я буду скучать
Ноябрь 2011 года. Нью-Йорк
Две затянутые в латекс фигуры смотрели с крыши на Манхэттен, окутанный полупрозрачной осенней мутью. Кристиану не верилось, что он надел костюм Бэтмена в последний раз. Восемь лет назад, впервые оказавшись в плену душных доспехов крылатого мстителя, он едва не отказался от роли, а теперь ловил себя на том, что ему не хочется их снимать.
— А говорил, что не будешь скучать, — подначила его Женщина-кошка Энн Хатауэй, когда Кристиан вполголоса поделился с ней ощущениями.
— Ладно. — Он чуть склонил голову в шлеме с острыми ушами. — Признаю. Буду.
Физический дискомфорт Кристиана не пугал никогда. Готовясь к съемкам в фильме «Машинист», он похудел на тридцать килограммов и тем самым установил новый голливудский рекорд потери веса для роли. Человеку, который несколько месяцев добровольно ограничивал себя в пище до банки тунца и одного яблока в день, неудобный костюм не страшен. Куда больше Кристиана беспокоило, что в образе летучей мыши он выглядит глупо и смешно. Сомнения в том, что он не зря согласился сыграть Бэтмена, душили болезненно самолюбивого актера сильнее, чем доспехи с чужого плеча.
Кристиан утешал себя тем, что выбранная профессия подкидывала ему и более неловкие ситуации. Вспоминалась эротическая сцена с Юэном Макгрегором на съемках «Бархатной золотой жилы». «Мы снимали ночью на крыше станции лондонского метро, — рассказывал актер. — Я был, так сказать, принимающей стороной, поэтому делать мне было особенно нечего. Я лежал голой грудью на парапете, наблюдал, как внизу работники метро готовятся к новому трудовому дню, и старался не ежиться, когда страстное дыхание Юэна щекотало мне шею». Режиссер решил пошутить и не сказал актерам, что сцена уже снята. Камеры тихо выключились, а Юэн и Кристиан еще некоторое время любили друг друга на радость съемочной группе, которая побросала дела и сползлась посмотреть эротическое шоу под чай с бутербродами.
Кристиана это здорово взбесило, хотя тогда над ним посмеялись всего несколько человек. Он сомневался, что сможет пережить, если станет посмешищем для всего мира. А кем еще можно было стать, играя взрослого мужчину, переодетого резиновой мышью? В детстве Кристиан не увлекался комиксами, поэтому до поры престиж роли Бэтмена был ему непонятен.
Вопрос решили деньги. Картины, в которых Бейлу нравилось сниматься, приносили своим создателям моральное и эстетическое удовлетворение, но не доход. В 2003 году актер оказался на грани банкротства и едва не потерял дом, который у него хотели отобрать за долги. «Это отчасти вылечило меня от максимализма, — признавался Кристиан. — Иногда мотивацию для творчества можно найти и в необходимости удержать голову над водой».
Несмотря на первоначальные сомнения, за время «знакомства» Бэтмен влез Кристиану в душу. Актер много раз говорил, что не наделяет героев собственными чертами, но игнорировать внутреннее сходство было невозможно. Эта история созвучна самой его жизни. Родителей Кристиана, разумеется, никто не убивал, но ведь есть и другие способы потерять близких — бескровные, обыденные…
Глаза в прорезях маски потемнели, словно перед одной из тех вспышек гнева, которые создали Кристиану репутацию трудного актера и не слишком приятного человека. После скандала на съемках фильма «Терминатор: да придет спаситель», когда Бейл обложил матом случайно попавшего в кадр члена съемочной группы, а кто-то снял это на телефон и выложил в Интернет, актер старается не выносить эмоции на публику. Лучше сбежать, спрятаться, остыть в одиночестве.
— Скажи там, внизу, что я подойду минут через двадцать, — попросил он Энн.
Кристиан прошел за широкую трубу вентиляционной шахты, избавился от шлема и прижался влажным затылком к прохладным камням. Память послушно унесла его в прошлое.
Великий комбинатор
1994 год. Лос-Анджелес
— Доброе утро, мальчик мой! — Дэвид Бейл поставил на стол поднос с собственноручно приготовленным завтраком. — Ну-с, кто у нас величайший актер на свете?
— Я?
— Нет-нет, это не годится! — вскрикнул отец, который даже дома с семьей разговаривал так, словно играл трагедию Шекспира. — Актерство — твоя судьба. А она не любит тех, кто сомневается. Давай попробуем еще раз. Кто у нас величайший актер на свете?
— Я! Я!
— Так-то лучше.
«Неплохо бы и мне в это поверить», — подумал Кристиан. Он никогда не учился актерскому мастерству и на съемках чувствовал себя шарлатаном в шаге от разоблачения. Каждый раз, когда ему предлагали роль, внутри словно бы просыпался демон, который нашептывал: «Ты не сможешь это сделать». Порой Кристиану отчаянно хотелось бросить свое ремесло, чтобы не слышать демонических голосов, но он спрашивал себя: «А кто будет кормить семью?»
О том, что семью будет кормить Дэвид, даже речи не было. Кристиан обожал отца, но понятия не имел, чем тот зарабатывал на жизнь до того, как назначил себя менеджером сына и получил неограниченный доступ к его деньгам. Раньше Бейл-старший любил представляться летчиком, хотя на самом деле лишь прошел летные курсы. «Папа создавал мифы о себе, — вспоминал актер. — Все верили в его высшее образование, потому что он был умница и краснобай. Не знаю, где он брал деньги, но мы не голодали. Он обладал даром очаровывать людей».
Очарование Дэвида не распространялось только на судебных приставов. После их визитов семья поспешно собирала вещи и переезжала в другой город. «Я насчитал 15 городов, в которых мы жили, — рассказывал Кристиан. — Мне нравилось кочевать. Я всегда считал, что лучший способ узнать город — это потеряться в нем. Наслаждаться неожиданностями. Это относится не только к городам, но и к самой жизни».
Перелом в семейной истории наступил, когда 12-летний Кристиан обошел четыре тысячи сверстников в борьбе за роль в фильме Спилберга «Империя Солнца». Съемки увлекли мальчика, а его гонорар решил финансовые проблемы семьи. Но в рекламном туре выяснилось, что он физически не может находиться в центре внимания незнакомых людей. «В Париже у меня случился нервный срыв, — вспоминает Кристиан. — Журналистов запускали каждые 15 минут. В конце второго дня я сидел за столом как неживой, тыкал ножом в апельсин и отвечал только «да» или «нет». Потом отпросился в туалет смыть с себя апельсиновый сок, выскочил из гостиницы и припустил по Елисейским Полям неведомо куда. Мысль о том, как мои мучители бегают по отелю с выпученными глазами, была самой приятной за несколько недель».
Мальчика нашли и первым же самолетом отправили домой в Англию. Понукаемый отцом, который постановил сделать из Кристиана кинозвезду любой ценой, он продолжал сниматься, но любая попытка вывести его на публику заканчивалась истерикой. Тем не менее Дэвид не мог дождаться, когда Кристиан окончит школу, чтобы увезти его в Голливуд. Мать возражала, просила пожалеть психику парня и собиралась пристроить его в университет в Борнмуте. «Там из него сделают чиновника! — орал отец. — А ему суждено стать звездой и зарабатывать миллионы!»
Когда Кристиану исполнилось 17 лет, семья развалилась. Отец все-таки увез его с сестрой Луизой в Лос-Анджелес, мать с двумя другими сестрами осталась в Англии.
— Мама звонила, — сказал Кристиан. — Ты не думаешь, что она права? Может, мне и правда стоит поступить в университет?
— Поверь мне, жизнь — лучший учитель. — Дэвид сел на край кровати и потрепал Кристиана по замотанной одеялом ноге. — Я набирался опыта в путешествиях, ты набираешься его в ролях. А что до мамы… Мне больно это говорить, сынок, но она никогда в тебя не верила. Ей нужны твои деньги, потому она и звонит со своими глупостями. Делает вид, что заботится о тебе.
Самая «моя-моя», самая любимая
Январь 2000 года. Лос-Анджелес — Лас-Вегас
Официантка молча хлопотала за стойкой придорожного кафе, в котором по случаю позднего часа осталась только одна влюбленная парочка.
— Мне нравится, когда меня не замечают, — помолчав, сказал Кристиан.
— Ты выбрал не ту профессию, — заметила Сиби.
— Нет, я люблю актерство. Только жалею, что мне не дали дорасти до того возраста, когда людям нравится привлекать к себе внимание и по силам финансовая ответственность за родных. Мне просто не хватило времени устать от детства, когда я мог целыми днями шататься по улицам и никто ничего от меня не ждал и не хотел.
Ему было тяжело. Он никогда раньше не был так откровенен с женщиной, не считал нужным объяснять свои поступки, не переламывал природную скрытность, чтобы сохранить и углубить отношения. Мужская привлекательность Кристиана не оставалась незамеченной, но пока это вылилось лишь в несколько мимолетных романов с партнершами по фильмам. Прожив столько лет с отцом и сестрой, которые терпели его тяжелый нрав, Кристиан думал, что и другие люди должны принимать его таким, какой он есть. Вскоре после переезда в Голливуд он пригласил на свидание юную Дрю Бэрримор, повел ее в кино на фильм ужасов, молча просидел рядом весь сеанс, а на выходе попытался поцеловать. К его удивлению, больше она ему не звонила.
Девушек, которые не имели ничего против скуки, неизбежной в отношениях с человеком, живущим только работой, ждало следующее испытание. «Если что-то было не так, как он хотел, он моментально выходил из себя и начинал орать, — вспоминал бывший ассистент актера Харрисон Чунг. — Кричал, не стесняясь в выражениях, пока лицо не наливалось кровью». Обычно подругам достаточно было стать свидетельницами одной такой истерики, чтобы навсегда вычеркнуть Кристиана из жизни.
На этом фоне Сиби Блазич сияла как бриллиант. «Я не люблю женщин, считающих, что для манипулирования мужчиной достаточно секса и слез. Просто до встречи с Сиби не знал, что есть другие, — признавался позже Кристиан. — Она всегда была своевольной, упрямой, порой даже яростной, и это возбуждало меня сильнее, чем манерная показная женственность. Мне нравилось, что в моей жизни появился человек, способный осадить меня для моей же пользы».
Они познакомились в 1994 году на пикнике у тогдашней подруги актера Вайноны Райдер, у которой Сиби работала ассистенткой. Потом время от времени сталкивались в Голливуде, говорили о погоде. Осенью 1999 года Кристиан решил проявить галантность и пригласил ее пообедать. За столом он поймал себя на том, что не молчит как партизан, а старается развлечь Сиби. И это не только получается, но и доставляет ему удовольствие. Он рассказал ей, как ребенком проводил много времени в цирке шапито, где мама работала клоунессой и выступала в номере со слонами. «Вокруг меня бегали акробатки, одетые только в чулки, блестки и перья, — говорил Кристиан. — Одна из них, воздушная гимнастка из Польши, подарила мне первый взрослый поцелуй. Только этого хватило бы, чтобы я захотел остаться в шоу-бизнесе». Сиби посмеялась и байкам о проделках и авантюрах Дэвида. Но когда на следующем свидании она попросила Кристиана рассказать о себе, он начал, несколько раз запнулся и замолчал. Как говорить о жизни, которой нет?
Краткое резюме звучало бы так: «В детстве я мечтал стать бродягой, просто скитаться по свету, подворовывая в магазинах. Я настолько ленив, что могу спать целыми днями, когда не снимаюсь. Лучше всего у меня получается ничего не делать. Я считаю, что это идет на пользу воображению». Интуитивно Кристиан чувствовал, что это вряд ли послужит ему хорошей рекламой, но собрался с духом и выложил Сиби все начистоту. Она задумалась, потом подняла на него глаза: «Вопрос в том, хочешь ли ты наконец-то начать жить?» Не размышляя ни секунды, Кристиан сказал да.
— Я совсем запутался, — пожаловался он Сиби за столиком кафе для дальнобойщиков на пути в Вегас. — Чем лучше идут дела в кино, тем меньше я понимаю, кому могу верить. Отец приучил меня сомневаться в матери, но недавно я узнал, что он… ворует деньги, которые я ему доверил.
— Ты поговорил с ним?
— Я боялся его потерять. У меня очень долго не было никого ближе.
— Кристиан, прости, но ты должен научиться жить без него. В нашем доме не будет места приживалам-манипуляторам.
— Когда вернемся, уволю его к чертовой матери. — Кристиан потянулся через стол и взял ее за руку. — Послушай, Сиби, если ты не передумаешь выходить за меня к тому времени, как мы доедем до Лас-Вегаса, ты станешь моим самым близким человеком. Я обещаю доверять только тебе, я без размышлений умру или убью ради тебя. Но я не знаю, что с тобой сделаю, если ты меня обманешь.
«Мы поженились спонтанно, — объяснял Кристиан. — Сели в машину и уехали в Вегас, никому ничего не сказав».
Сразу после свадьбы Кристиан снял отца с довольствия, как и обещал. «Сыновняя неблагодарность острее языка змеи», — сказал ему Дэвид на прощание. Три года спустя он умер от рака, так толком и не помирившись с сыном.
К тому времени Кристиан влился в клан сербских эмигрантов, из которого происходила Сиби. Это была именно такая семья, о которой он всегда мечтал. Он увлекся мотоциклами и во всеуслышание удивлялся, как замечательно, оказывается, иметь хобби и круг друзей по интересам. «Байкерам наплевать, чем я занимаюсь за пределами нашего круга, — говорил он. — Для них я лох, который все время падает. Я стараюсь подняться до их уровня, испытываю себя на прочность. Я рад, что в моей жизни появились азарт, боль и грязь, не связанные с кино, потому что в индустрии со мной обращаются как с комнатной собачкой, которая не в состоянии почистить зубы без посторонней помощи».
Сиби ездила с ним почти на все съемки — Кристиан становился мягче, терпимее, учился искать компромиссы. А после того, как она родила ему дочь, он впервые в жизни почувствовал себя абсолютно и безгранично счастливым.
Отныне только оскорбление, нанесенное Сиби, могло пробудить в нем прежнего Кристиана: мнительного, готового взорваться при малейшей провокации. Он не простил этого даже собственной матери. «Мама говорила с Сиби по телефону и бросила трубку, когда та сказала ей что-то обидное, — рассказала сестра актера Шарон. — Через несколько дней Кристиан приехал в Англию, и мы всей семьей отправились его повидать. Но он с порога набросился на маму чуть ли не с кулаками. Мы так перепугались, что заявили на него в полицию. Потом забрали заявление, хотели помириться, но Кристиан пошел до конца: он поменял все телефоны и электронные адреса, чтобы мы больше не могли связываться с ним напрямую».
Вместо эпилога
Март 2012 года. Диснейленд, Анахайм
— Пап, залезай! — Эммелин нетерпеливо потянула отца к кабинке американских горок.
Кристиан вздохнул и покорно полез на детское сиденье. «Вот тебе и Бэтмен, — думал актер. — То-то папарацци посмеются». Но Эммелин получила поездку в Диснейленд в подарок на седьмой день рождения, и он не собирался портить ей праздник в угоду самолюбию.
— Расслабься и постарайся получить удовольствие, — посоветовала Сиби. — Тебе же не хватило детства? Имеешь шанс наверстать.
Кристиан засмеялся. Семь лет он только и делал, что наверстывал. Прыгал на разноцветных батутах, часами смотрел мультики, читал по ролям сказки и пел песни — иногда публично, когда Эммелин приходило в голову устроить импровизированный концерт в парке или кафе. «У меня больше нет своих вкусов, мне нравится все, что нравится дочке, — говорит Кристиан. — Жизнь научила меня находить счастье в самоотверженности, потому что я очень долго не знал другого счастья. Но я не хочу такой судьбы для Эм. Не допущу, чтобы на нее падала тень моего прошлого, обид и ошибок. Высшее наслаждение для меня — смотреть, как она смеется и играет с подружками, знать, что она счастлива. Кино — это прекрасно, но перед смертью я буду вспоминать не роли и награды, а улыбку жены и смех дочки».
Текст: Екатерина Живова
