Премьера фильма "Игра в правду" на 35-ом ММКФ

Человек с частичкой тьмы

«Этот актер получил от Бога все: ум, талант, и прекрасную внешность» - Энтони Миньелла, режиссер

«В нем чувствуется пытливый ум и чувство внутреннего достоинства, которое почти не встречается у актеров его поколения. Он - настоящий мужчина».

«В нем постоянно дремлет ярость, до поры приглушенная, но способная в любую минуту вырваться наружу. И вместе с тем, он очень уязвим».

Попробуйте угадать, о ком идет речь. Вряд ли это получится. Все эти эпитеты относятся к одному актеру, о котором мы не слишком много знаем.

Рэйф Файнс. Актер, известный своими сложными характерными ролями. Лучше всего о нем высказался режиссер Энтони Миньелла, у которого он снимался в «Английском пациенте»:

«Что бы не делал Ральф, в его поступках чувствуется некий подтекст. В этом человеке скрыта какая-то тайна. В нем есть частичка тьмы»

Очень точное определение. Все его работы говорят об этом.

"Я подлинный британец"

Звезда "Английского пациента", "Списка Шиндлера" и "Красного дракона", он снимался у Питера Гринуэя и Дэвида Кроненберга. Даже роль Евгения Онегина в сомнительной экранизации пушкинского романа, предпринятой его сестрой, не бросила тени на фамильную репутацию. Старший из шестерых детей в огромной артистической семье, подлинный английский джентльмен - Рэйф Файнс в этом сезоне сыграл сразу несколько совершенно разных ролей.
Он озвучил охотника Виктора в "Проклятии кролика-оборотня" Ника Парка, он едва не убил Гарри Поттера в обличии лорда Волан-де-Морта, но самой серьезной его работой стал "Преданный садовник" - фильм, поставленный талантливым бразильским режиссером Фернандо Мерельешем по роману Джона Ле Карре. В нем британский дипломат расследует убийство своей жены в Северной Кении. Накануне российской премьеры корреспондент "МН" побеседовал с Рэйфом Файнсом.
- Вы играете настолько разнообразные роли, что кажетесь совершенным хамелеоном; а для вас самого важно находить какие-то точки соприкосновения с персонажем, чтобы войти в роль?
      - Всегда по-разному. В случае "Преданного садовника" я не могу сказать, что мой персонаж, дипломат Джастин Куэйл, - это я. Однако есть свойства характера, которые меня с ним объединяют. Это человек, которому свойственна подлинная, внутренняя, не проявленная доброта. Он полон печали, но это печаль, связанная с происходящими вокруг него событиями: скрытой от него двойной жизнью любимой им жены.
      Трудно анализировать постфактум... Но представьте: он, тихий и приятный человек, женился на любимой женщине и увез ее туда, где работает, в Северную Кению. А там с самого начала их совместной жизни почувствовал: что-то не клеится в отношениях. Ситуация бросает ему вызов, который он не может не принять.

- Что вас привлекло в этой роли, в персонаже?
      - Я давно читал роман Джона Ле Карре, и он мне сразу понравился. Сценарий был куда хуже - в процессе съемок он сильно изменился. В моей роли меня привлек тот внутренний путь, который предстоит проделать этому персонажу. От совершенно обычного человека, в котором нет ничего героического, к тому, кем он становится в финале. Нет, не героем. Просто тем, чьи внутренние устремления придают ему силу. Он полон решимости до конца возделывать свой сад, из которого его пытаются выгнать, выбросить.

- Ваш персонаж действительно меняется от начала фильма к финалу. Вам легко было сыграть эти изменения?
      - Трудно отвечать на такие вопросы. Я не способен взглянуть на свою работу со стороны и понять, как я добиваюсь того или иного эффекта. Понимать это должен режиссер. Для этого они и нужны, режиссеры. Во всяком случае, мне режиссер необходим. Каждый эпизод для меня - эксперимент, результат которого заранее неизвестен.

- К роли вы, однако, как-то готовитесь?
      - Мне не показалось, что для этой роли я должен быть сильно искушен в политике крупных фармацевтических компаний. Я должен был быть экспертом в единственной области, которая называется "Джастин Куэйл". Да, государственная политика в области фармацевтики бывает ужасна, и мы должны помнить об этом, однако считать это главной проблемой в жизни - ошибка. Жизнь, даже в Северной Кении, куда сложнее. В ней встречается и хорошее, и плохое. Гнев, радость, любовь, тоска - все то, о чем на самом деле говорит наш фильм. Я не склонен к конфронтации с окружающим миром. Не буду заниматься самоанализом. Но Джастин, как и я, подлинный британец.

- Вы увлекаетесь садоводством?
      - Нет, из меня плохой садовник. А вот мой отец был садовод хоть куда.
      Я давно думаю об Африке. Так или иначе она присутствует в жизни каждого из нас - мы постоянно видим ее в теленовостях, читаем о ней в газетах едва ли не ежедневно. Не знаю, изменилась ли моя жизнь: могу лишь сказать, что нигде не видел таких людей, которых я встретил в Найроби или в Северной Кении.
      Люди из разных племен, живущие в крохотных деревушках, все они смотрят на мир по-разному. Они такие открытые, они все хранят чувство собственного достоинства в малейших нюансах! Кстати говоря, старейшины племен тут же взяли на себя организационные функции: получали для нас разрешения на съемки, договаривались со статистами об оплате их услуг... Так что нет сомнений - мы поучаствовали в подлинной жизни местного населения, которое до нашего приезда плохо себе представляло, как делается кино. Пейзажи тоже в Африке поразительные... Едешь куда-то два дня подряд, трясешься на грузовике, а потом оказываешься там, где люди не живут.

- Сложнее было, чем на съемках "Английского пациента"?
      - Пожалуй. В Африке нет никакой кинематографической инфраструктуры. Там существуют только крошечные частные студии, которые снимают маленькие фильмы или рекламные ролики. Это им по плечу, но не более того.
      Людям с Запада приходится договариваться с местными властями, и уже это одно нелегко. Остальные сложности - технического характера.

-Вы вообще любите путешествовать? Где вы только не бывали на съемках, не исключая и России, где частично снимала "Онегина" ваша сестра Марта Файнс...
      - Я обожаю путешествовать. И дело здесь не в актерской профессии. Я люблю попадать в чужие культуры, знакомиться с ними. Быть в другой стране - это потрясающе, даже когда путешествия занимают всего несколько дней: так, к сожалению, было со съемками "Онегина" в Санкт-Петербурге, куда я попал совсем ненадолго. Еще я помню свою поездку в Шанхай - он оказался чем-то средним между Нью-Йорком и Токио, а я-то думал попасть в тоталитарное государство.
      Впрочем, и с профессиональной точки зрения это важно. Главный рабочий инструмент актера - его фантазия, и путешествия помогают раскрыться навстречу новым возможностям; они стимулируют работу мозга. Жить среди людей другой культуры, видеть совершенно неожиданные пейзажи - это здорово. Мне нравится, когда меня вынуждают признать: все люди отличаются друг от друга, и бессмысленно выводить для них общие правила. Зато какую эйфорию ощущаешь, когда налаживаешь человеческий контакт с жителями, например, Африки, буквально во всем отличающимися от тебя! Это, пожалуй, лучший аспект путешествий.

- Местами фильм кажется документальным, настолько правдоподобны снятые будто между делом эпизоды.
      - У режиссера Фернандо Мерельеша такой стиль: он снимает то, что видит вокруг себя. Снимает таким, каково оно в реальности. Ритм каждого его фильма диктует камера. Он - потрясающий режиссер. Кстати, пригласить его было отчасти моей идеей. Изначально "Преданный садовник" должен был снимать другой режиссер, британец, а потом он исчез из проекта, и я сразу подумал, не обратиться ли к Фернандо, которого я знал по его потрясающему фильму "Город бога". Он сразу заинтересовался. Мерельеш - очень внимательный человек, способный менять собственный план на ходу, если к тому вынуждают обстоятельства.
      У меня и Рейчел Уайз была с ним одна проблема: Фернандо относится к числу режиссеров, ценящих больше всего спонтанность и не любящих делать много дублей. А мы постоянно просили его сделать еще один-другой дубль, хотя бы для страховки... Ругались даже. Бывает такое: тебе кажется, что ты сыграл недостаточно хорошо, а он уверяет тебя, что все в порядке. Потом мы убедились, что у Фернандо фотографическая память: он помнит каждый снятый эпизод, вплоть до кадра. Поэтому он наверняка знает, что ему нужно. Это давало нам дополнительную свободу, которая невозможна на съемках большого голливудского фильма. Мы много импровизировали, а Фернандо говорил мне: "Чувствуй себя свободным, просто играй и забудь о камере". Спонтанность - одно из самых ценных качеств этого фильма. Я и сам считаю, что главное для актера - не репетировать чересчур много.

Источник: fiennes.boom.ru