Микеле Плачидо: «Я ждал звонка от мафии...»

Хотя телесериал «Спрут», сделавший Микеле Плачидо — исполнителя роли комиссара Коррадо Каттани — всемирно знаменитым, уже давно не идет, популярность актера и его героя не меркнет. «Итальянские карабинеры до сих пор отдают честь: «Добрый день, комиссар Каттани!», «Как поживаете, комиссар Каттани?» — рассказал 66-летний синьор Плачидо в интервью «ТН».

Мы встретились с Микеле Плачидо в Екатеринбурге. Он находился там в качестве почетного гостя VII Международного кинофестиваля семейных и детских фильмов «В кругу семьи». В Риме, откуда актер прилетел, в тот день было +5 °С, в Екатеринбурге — –25 °С. «Кепка, закрывающая уши, и шарф у меня были, а вот… теплыми подштанниками снабдила перед самым отъездом мама», — сообщил, улыбаясь, синьор Плачидо при встрече в аэропорту. От «завтрака в номер» он отказался. Сам поднялся в ресторан. С аппетитом съел яичницу с ветчиной, хлеб с маслом, круассан и, выпив большую кружку капучино, переспросил: «Вы хотите знать, почему на съемках четвертой части «Спрута», я все-таки убедил продюсеров «убить» комиссара Каттани­?»

— Конечно, любопытно. Ведь интерес к сериалу у зрителей не ослабевал…

— Это верно. «Спрут» оказался самым успешным проектом за всю историю итальянского телевидения. Хотя, когда в начале 1980-х годов мы только приступали к работе, никто не мог предвидеть, во что все это выльется. Знаете, почему в общем-то простой детектив, пусть даже такой смелый, принципиальный, каким являлся Каттани, так сильно полюбился миллионам людей? Он затронул сердца потому, что был показан не только как профессионал, но и как человек — мужчина, любящий дочь, жену. Переживающий, страдающий, наконец.

— Кстати, а известно ли вам, как к сериалу «Спрут» отнеслись настоящие мафиози?

— Нет, их реакция мне неведома. Причем к большому сожалению. Я ждал, по крайней мере очень хотел, чтобы кто-то из мафиози мне позвонил или написал. Знать мнение о сериале реальных представителей сицилийского преступного синдиката было бы весьма любопытно. Актеру ведь все интересно, что может помочь в раскрытии образа человека, которого он играет. Коррадо Каттани — непростой персонаж. Возможно, вам покажется удивительным, но, по-моему, он очень близок героям Достоевского, которого я боготворю. Верите ли, моя мечта — выучить русский язык и читать произведения этого великого автора в подлиннике! Общее между комиссаром Каттани и персонажами книг Достоевского то, что он, как и они, живет не для себя, постоянно жертвуя собой ради других.

Мне комиссар Каттани всегда будет чрезвычайно дорог. Но… ведь все когда-нибудь кончается. (Смеется.) А если серьезно, Каттани мы решили «убить», потому что мне надо было начинать репетировать роль в театре по одной из пьес Уильяма Шекспира.

— Вот это да! Между Шекспиром и почти достоевским героем вы все-таки выбрали Шекспира?    

— Дело не в этом. Достоевский для меня писатель номер один. Как, впрочем, и вся русская литература, проникающая так глубоко в душу человека, как никакая другая. Именно она, скажу откровенно, оказала на меня колоссальное влияние и как на актера, и как на режиссера. В последнее время я много работаю в качестве режиссера не только в кино, но и в театре. Ставлю спектакли в Италии, во Франции. Так вот, весной, к примеру, приступаю к работе над моей любимой чеховской «Чайкой». А потом непременно поставлю на сцене и Достоевского. Театр для меня — все. Можно сняться в тысяче фильмов, самых популярных, но настоящим актером ты станешь только в театре. Лишь на сцене можно понять, чего ты на самом деле стоишь. Ведь и начинал я как театральный актер. После окончания Академии драматического искусства в Риме дебютировал в 1969 году в шекспировской комедии «Сон в летнюю ночь».

— Ваши родители имели отношение к театру или к кино?

— Никакого. Мой отец был строителем, дядя — священником, а мама — всю жизнь домохозяйкой, трудилась как пчела, не зная ни отдыха, ни покоя. Ведь у нас огромная семья. Кроме меня, в семье росли еще семеро детей — три моих сестры и четверо братьев. Когда мне было 19 лет, не стало папы. Все заботы легли на плечи мамы. Мы, дети постарше, всячески, конечно, старались ей помочь, принести в дом хоть какие-то деньги. До того как стать актером, я перепробовал много разных профессий. Половину и не вспомню уже.

— Работали, по-моему, даже в полиции?

— В полицию я ушел служить в 18 лет, как в армию. Мы занимались охраной, патрулированием. Словом, ничего близкого к захватывающей деятельности моего будущего героя.

— Кто-то из ваших сестер, братьев, подобно вам, стал артистом?

— Никто. Мои сестры и братья выбрали иную дорогу — педагогику. Преподают теперь кто философию, кто итальянский язык, кто литературу. Как бы то ни было, но в большой семье Беньямино и Марии Плачидо актерская стезя увлекла только меня одного. Почему? Понятия не имею. В школе я даже в самодеятельности участия не принимал.

— Вы поддерживаете отношения с родными­?

— Поддерживаете отношения? Да мы друг без друга жить не можем! Мы с детства всегда стояли друг за друга горой. Конечно, мы и сейчас, чего греха таить, можем и разругаться, и поссори­ться. Но все это чепуха, несерьезно. Потому что очень любим друг друга и никогда не предадим, не сделаем больно.

— В отличие от братьев и сестер ваши дети пошли по вашим стопам. Во всяком случае, двое из них — 36-летняя Виоланте и 21-летний Бренно.

— Верно, но к их выбору я никакого отношения не имел. Они сделали его самостоятельно. Я ни разу не сказал ни одному из своих пятерых детей (от трех разных браков. — Прим. «ТН»): непременно стань актером! Ни Виоланте, ни Бренно, ни Микеланджело, ни Иниго, ни тем более самому маленькому — шестилетнему Габриэлю. Считаю, что это было бы с моей стороны чистым безумием. По моему глубокому убеждению, нет более адской — беспокойной, изнуряющей, изматывающей нутро — профессии, чем актерская. Слава Богу, что и у Виоланте, и у Бренно пока все складывается удачно. Бренно снимается в кино, на телевидении, играет на сцене, в «Короле Лире» мы даже выступаем вместе, и пробует себя в качестве режиссера.

— А почему, кстати, он отказался от вашей фамилии, взял псевдоним и теперь известен, не как Бренно Плачидо, а как Марко Бренно? Ему мешала ваша слава?

— При чем здесь моя слава! Все решает талант: либо он есть, либо его нет. Бренно как актера, между прочим, открыл не я, а совсем другой режиссер. Чему я несказанно рад. По поводу же псевдонима могу ответить, что Бренно и тут со мной не советовался. Наверное, это какая-то игра. А может, он решил, что одного актера-мужчины с фамилией Плачидо достаточно. Не знаю. Виоланте носит мою фамилию. Дочь, к слову, не только актриса, но и певица. Сама пишет песни. Поет и на итальянском языке, и на английском. Что же касается ее артистической карьеры, то Виоланте уже работала и с Джорджем Клуни в детективе «Американец», и с Николасом Кейджем в «Призрачном гонщике 2 в 3D». То есть делает карьеру в Голливуде, как в свое время ее мама — Симонетта Стефанелли, снявшаяся в «Крестном отце» у легендарного Копполы с Марлоном Брандо, Аль Пачино… (Сегодня Симонетта Стефанелли — владелица собственного магазина, для которого разрабатывает дизайн обуви и сумок.  — Прим. «ТН».)

— Микеле, а вас Голливуд не манит?

— Нет, я, знаете ли, всегда плохо говорил по-английски. (Смеется.)

— То есть профессиональной зависти ни к бывшей жене, ни к дочери никогда не испытывали?

— Я вообще никому не завидую. Тем более родной дочери, которая в Америке действительно знаменитее меня. Мне совершенно не знакомо это чувство. Также я никогда и ни о чем не жалею. Ведь это значит жалеть прежде всего самого себя. А это грех. Тем не менее бывает, что актер сокрушается: мол, как жаль, что так и не сыграл того или иного персонажа. Конечно, есть такие роли. Но я очень доволен тем, что мне посчастливилось воплотить в кино или на сцене. Поверьте, когда начинаю работу над образом, мне важнее сам процесс, чем результат — сделает ли он мою персону знаменитой или еще более знаменитой? Я вообще об этом никогда не думал, даже когда делал в профессии первые шаги.

Если хотите, я и сейчас не считаю себя звездой. Не хожу в сопровождении телохранителей, не владею ни собственными яхтами, ни самолетами. И главное — мне ничего подобного не нужно. Счастье точно не в материальном богатстве. Этому научили меня родители, которые очень просто жили и были счастливы.

— Опишите, пожалуйста, свой обычный день.

— Просыпаюсь я около семи часов утра. И сразу иду готовить завтрак. Мы с сыном обожаем стряпать вместе. Особенно яичницу. Габриэле с восторгом разбивает яйца! Затем появляется Федерика, и мы втроем завтракаем. После жена отвозит сына в школу, а я еду либо на репетицию в театр, либо на съемочную площадку, либо в офис. Вечером мы с Габриэле играем, смот­рим футбол, делаем уроки. Часов в восемь ужинаем, около одиннадцати вечера идем спать.

— Жена моложе вас на 37 лет. Как и где вы познакомились с Федерикой?

— Случилось это лет одиннадцать назад. Наша встреча не была романтичной. Я вел семинар для молодых актеров, среди которых была Федерика. Не скажу, что она мгновенно влюбилась в меня. Но в какой-то момент мы оба поняли, что должны быть вместе. Любовь ведь не ведает возраста! До встречи с ней я был женат дважды. Со всеми женами и детьми от тех браков у меня прекрасные отношения. Но Федерика особенная. Она действительно женщина всей моей жизни. За время, что вместе, мы с ней через многое прошли. Об этом трудно говорить, но… мы потеряли одного нашего ребенка. Надеюсь, однако, у Габриэле еще обязательно будет брат или сестра. Да, наши отношения прошли испытания на прочность. И минувшим летом мы наконец решили пожениться. Свадьба была потрясающая: все украсили красными и белыми цветами, «Аве Мария» пел мой друг — восхитительный Аль Бано!

— А какие отношения у Федерики с вашими детьми?

— Чудесные! Все мы живем одной большой семьей. Чтобы вы поняли, расскажу о нашей традиции. Каждое воскресенье после посещения храма собираемся в доме у моей мамы. Приходят все: мои дети от предыдущих браков, сестры и братья со своими семьями. Конечно, в силу тех или иных причин, занятости не всякий раз удается собраться всем до единого, но компания, поверьте, все равно получается внушительная. Мы болтаем, шутим, делимся новостями, строим планы на будущее. И конечно, едим. Фирменных блюд на столе два — паста ручной работы и приготовленная в духовке тушеная ягнятина с картошкой. Даже сейчас, когда рассказываю об этом, у меня начинает не на шутку разыгрываться аппетит! Сколько там осталось дней до ближайшего воскресенья?

Текст: Серго Кухианидзе

С дочерью